Он построил дом чтобы пережить в нём гражданскую войну и ядерный удар. Но трагедия всё равно настигла его.
Уэсли Морган когда-то считал что построенный им дом и подземный бункер в 200 кв.м. были самым безопасным местом для его семьи.
Ночью раздался звонок в дверь, разбудивший Уэсли Моргана. Он слез с кровати и вышел в прихожую, глядя сквозь арочный стеклянный вход в темноту. Никого. Эти странные звонки начались в последнее время; скорее всего, где-то в электросистеме что-то коротит. Шёл дождь. Он вернулся в постель.
Несколько минут спустя он проснулся от звука разбитого стекла, а затем от грохота выстрелов. Он доносился с верхнего этажа, где спала его дочь Джордан. Морган бросился к дверям, ведущим из его спальни, открыл их и увидел спускающегося по лестнице человека в маске и с автоматом AR-15 (продаётся в США в качестве оружия самообороны) в руках.
Мужчина непонимающе посмотрел на Моргана, который только и успел выкрикнуть: “За что?”
Что могло заставить человека убить семью, которую он никогда не видел? Объяснение, данное полицией Моргану в связи с нападением тем ранним февральским утром — психическое заболевание, — он счел почти оскорбительно неприемлимым. Он был уверен, что нападение должно было быть преднамеренной частью какого-то более крупного заговора. Более десяти лет он бдительно относился к подобным опасностям, будучи убежден, что страна катится к гражданской войне. Он вложил огромные деньги в свою безопасность, построив крепость в сельской местности. Он знал, что некоторые считают его параноиком.
Несколько лет назад ощущение надвигающегося краха распространилось за пределы США. Пандемия, локдаун, QR-коды, пожары и наводнения, повсеместная ярость и шокирующее насилие: смертоносное буйство может внезапно вспыхнуть в пригороде любого города или в отдаленном маленьком посёлке, на работе, в продуктовом магазине, в школе или даже дома. Морган думал, что он подготовился к любым возможным катастрофам, старательно создавая убежище, которое могло бы гарантировать безопасность его семьи. Теперь он задается вопросом, не сам ли он спровоцировал последовавшую за этим катастрофу.
Теплым вечером в общественном центре в г.Кентукки 71-летний мистер Морган сидел на складном стуле, наблюдая, как его жена Линдси и 14-летняя дочь Сидни прогуливаются среди отдыхающих. Он проводил ночи в агонии из-за смерти Джордан. говорит он. В неё стреляли по меньшей мере 11 раз в её постели. По его словам, просто думать об этом - всё равно, что быть задушенным.
Он проводит дни, наблюдая за ремонтом своего изрешеченного пулями дома и ведя переговоры с потенциальными покупателями.
Он построил этот дом в годы правления Обамы, когда был убежден, что общество находится на грани краха. Здесь его семья могла бы жить в уединенном комфорте, и если общество действительно распадётся, как он ожидал, они могли бы переждать хаос среди обильных запасов в подземном бункере. Теперь он не мог дождаться, когда избавится от этого дома.
Поместье стоимостью 6,5 миллионов долларов было далёким отголоском детства Моргана. Он вырос в горах восточного Кентукки, где его отец водил такси в маленьком городке и где, по его словам, он провел свои ранние годы в доме без водопровода.
Он покинул город в молодости, чтобы работать федеральным следователем, раскрывая незаконные рынки оружия и подпольные игорные заведения. Но отец настоял на том, чтобы он вернулся домой и обзавёлся семьей.
Поэтому в 1982 году он взял кредит на покупку винного магазина в небольшом городке Ричмонде. Дела шли неплохо, так как Ричмонд находился на автотрассе. В конце концов мистер Морган открыл в Ричмонде гигантский алкогольный магазин Мир алкоголя, где, по его словам, “мы делали более миллиона в месяц”.
Он женился, и у него родилась дочь Джордан. Он развелся, снова женился, и родилась Сидни. Он ездил в Ирландию смотреть скачки, возил семью в Париж, купил яхту. А в 2009 году он приступил к работе над строительством дома.
“Мое видение состояло в том, что я строил место, в котором собирался жить до самой смерти”, - сказал он. “Все самое лучшее. Я не жалел средств”.
На 8 га кентуккийского луга недалеко от Ричмонда его видение стало реальностью - дом площадью 1400 квадратных метров. Девять спален, три кухни, гараж на шесть машин, парная, бассейн с морской водой — один только парадный вход обошелся в 75 000 долларов.
“Я чувствовал, что у нас будут гражданские беспорядки, потому что при Обаме так много всего происходило”, - сказал мистер Морган. Он верил, что люди восстанут против попыток перестроить систему здравоохранения и ограничений в пользовании оружием, и что вскоре последует общественный коллапс. Он представил себе “бродячие банды”, охотящиеся за едой и предметами первой необходимости. Он купил спецодежду, пуленепробиваемые жилеты и небольшой арсенал огнестрельного оружия, чтобы “если вам придется вступить в бой с бандой мародеров, у вас был шанс спасти свою семью”.
Краеугольным камнем его плана выживания было то, что лежало под домом: убежище в 15 метрах под землей, под сплошным перекрытием толщиной в 1 метр. Бункер площадью 200 квадратных имел несколько спален и общее пространство, а также кладовую с продуктами, систему фильтрации воздуха и два эвакуационных туннеля, один из которых длиной 50 метров. Компания, установившая убежище, предупредила Моргана чтобы он не распространялся о бункере, потому что “если что-нибудь когда-нибудь случится, найдутся люди, которые попытаются захватить бункер”.
Во ремя строительства бункера жизнь продолжалась и Морган решил баллотироваться в Палату представителей штата Кентукки и в 2016 году стал первым республиканцем за десятилетия, победившим в своем округе.
Через несколько дней после вступления в должность он стал предметом жесткой критики. Правительственные организации выразили своё неодобрение, когда Морган предложил множество законопроектов, которые помогли бы розничному бизнесу, разрешающие учителям носить оружие и предоставляющие иммунитет автомобилистам, которые непреднамеренно сбивают протестующих, блокирующих движение транспорта. Весь этот опыт убедил мистера Моргана в том, что он стал мишенью коррумпированной властной структуры и он принял решение уехать из Кентукки.
Он выставил свой дом на Зиллоу (аналог циана - только бесплатный) как “идеально подходящий для масштабных развлечений и семейного проживания”, - говорилось в объявлении, а “изюминкой недвижимости” является “бункер 200 квадратных метров способный защитить от ядерного удара, биологического или химического нападения. Он предполагал, что объявление будут просматривать только заинтересованные в безопасности покупатели недвижимости. Но оно стало вирусным.
”Культовый комплекс“, - написал один комментатор в Интернете; ”вызывающий нездоровый ажиотаж среди людей-кротов", - добавил другой. Незнакомые люди подъезжали к дому, чтобы поглазеть, и об этом писали статьи на сайтах недвижимости и в государственных газетах.
32-летняя Джордан сказала своему отцу, что стала чувствовать себя в доме небезопасно. В феврале этого года она была нанята юридической фирмой в Лексингтоне и планировала как можно скорее переехать в городскую квартиру. “Должно быть, она почувствовала, что за ней наблюдают”, - говорит он.
Кто-то наблюдал, отмечая места проникновения в дом и делая подробные записи о передвижениях семьи. По словам прокуратуры, ранним утром 22 февраля бывший разведчик Шеннон В. Гилдей, 23-летний бывший солдат, живший в пригороде Цинциннати, забрался на балкон второго этажа и начал атаку на жителей дома.
”Он стоял и смотрел на меня без каких-либо эмоций, как будто его запрограммировали", - говорит Морган о том моменте, когда он впервые столкнулся с Гилдеем в фойе своего дома. В тот момент Джордан была уже мертва.
Теперь выстрелы предназначались Моргану.
Истекая кровью, Морган пополз по ковру в спальне, подтягиваясь к другой стороне своей кровати. Его жена исчезла, убежав в соседнюю спальню их дочери Сидни. Морган достал из ящика тумбочки заряженный пистолет. Когда двери открылись, он разрядил пистолет в нападавшего.
“Я выстрелил 12 раз”, - говорит он. “У меня закончились патроны. Но мои выстрелы что-то с ним сделали. Он повернулся и дважды выстрелил в дверь спальни Сидни, а затем пошел в ванную”.
Морган быстро припомнил расположение своего оружия — еще один пистолет в ящике стола, дробовик 12-го калибра в шкафу, AR-15 в гостевой спальне — но увидел свой мобильный телефон на тумбочке. Он схватил его и вызвал полицию.
“Понимаете, это еще одна вещь, за которую я ненавижу себя”, - сказал он. “Если бы я просто достал другой пистолет, то мог бы убить злоумышленника прямо здесь и сейчас”.
Пока Морган звонил в полицию нападавший скрылся в ночи. Вскоре после этого прибыли власти, и мистер Морган оказался в машине скорой помощи, не зная о том, что случилось с Джордан, Сидни, Линдси или человеком, который пытался убить их всех.
Несколько дней спустя полиция обнаружила мистера Гилдея, шагавшего перед рассветом по съезду с автомагистрали в паре километров от дома Морганов. Детектив допрашивал его в течение трех часов после ареста; мистер Гилдей, по его словам, сознался. У полиции уже было представление о его мотивах. Согласно заявлению об ордере на обыск, мистер Гилдей исследовал несколько домов в Кентукки, прежде чем остановиться на доме Морганов. Все они имели одну общую особенность: бункер.
“Его убеждение в то время, - сказал детектив Аллен на судебном слушании в марте, - заключалось в том, что, учитывая текущую политическую обстановку в нашей стране, а также в мире в то время, и учитывая события, которые происходили по всему миру, он хотел получить доступ к этому бункеру, чтобы он мог обеспечить безопасность для себя, своей семьи и друзей”.
В течение нескольких недель после стрельбы просочились новости о нападавшем Гилдее. Друг сообщил полиции, что у него “в прошлом были психотические проблемы”. Соседи описали странные недавние встречи, в ходе которых он говорил о российском вторжении в Украину.
Мать Гилдея сообщила в заявлении на Facebook, что ее сын “последние пару недель был не в своем уме, обезумев от уверенности в неизбежности ядерной войны”.
“Он говорил о том что надо строить бункер и о том, что ЦРУ следит за ним”, - продолжила она. “Я пытался оказать ему психиатрическую помощь, но безрезультатно”.
Адвокат Гилдея заявляет что во время нападения и признания своей вины, его подзащитный был психически болен.
Морган ни во что из этого не верит. Нападение было так тщательно спланировано. Как это могло быть делом рук сумасшедшего? спрашивает он.
Вместо этого он подозревает политические силы, которые могут иметь зуб на него и его семью. Он рассказал о наемных убийцах и прошлых экспериментах ЦРУ с промыванием мозгов и предположил, что жестокое нападение на дом сторонника Второй поправки (владение и применение оружия в пределах дома), такого как он, имело все признаки операции, чтобы оправдать усиление контроля над продажей оружия.
“Я просто думаю, что меня выбрали для того, чтобы стать примером другим”, - сказал он.
Для него такая мысль имеет гораздо больше смысла, чем убийство семьи, с целью захвата бункера.
Тем не менее, он не мог избавиться от мысли, что его решение заняться политикой было его роковой ошибкой. Если бы он держался в стороне от общественной жизни, ни его политика, ни его бункер не были бы так широко известны. Горе и чувство вины для него почти невыносимы. По его словам, у родителей есть одна обязанность, которая превыше всего, и она заключается в том, чтобы обеспечить безопасность своим детям.
“Это я должен был умереть, а не Джордан”, - говорит он. “Я тот, кто совершал ошибки. Джордан их не делала. Моя малышка заплатила за грехи своего отца”.
Когда над кемпингом сгустились сумерки, Морган встал со стула и подошел к роскошному черно-золотому автобусу, припаркованному у общественного центра. Теперь это их семейный дом. Их будущее в дороге, домашнее обучение для Сидни во время своих путешествия, держаться подальше от людных мест, нигде не задерживаться надолго.
”Я просто больше не могу", “ сказал Морган. Когда он начал строить бункер, Джордан было около 20 лет, и её ждало блестящее будущее, а Сидни была совсем малышкой. Теперь Сидни - подросток, а Джордан мертва. Со всей душевной болью, которую он нёс, он не был уверен, сколько еще лет он проживёт со своей семьёй.
“Мы сядем на этот автобус и поедем во Флориду, а потом туда придет цунами и утопит нас всех”, - говорит он. “Я больше не могу беспокоиться об безопасности”.
На следующий день семья уехала.
